+7 (495) 781-97-61 contact@sinfo-mp.ru

Светлый вечер с Владимиром Легойдой (25.12.2015)

Владимир Легойда (25.12.2015). Часть 1

Владимир Легойда (25.12.2015). Часть 2

Темы беседы:
1. Создание нового Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ и комментарии на это прот. Всеволода Чаплина;
2. Что показалось самым тяжелым в работе в уходящем году;
3. Новая книга под авторством Владимира Легойды и прот. Павла Великанова;
4. Январский номер журнала «Фома»;
5. Календарный вопрос и дата празднования Рождества Христова.


А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Здесь в этой студии мой коллега — Алексей Пичугин. Я — Алла Митрофанова. Продолжаю пребывать с вами, проводить это время. И — Владимир Легойда сегодня в гостях у нас, как всегда по пятницам. Глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ. Так теперь звучит должность нашего гостя. Это новшество со вчерашнего дня, с 24 декабря, когда решением Священного синода в целях оптимизации работы и повышения эффективности, а также исключения параллельных процессов синодальных учреждений был создан этот самый отдел. Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви с обществом и его глава Владимир Легойда сегодня у нас в студии.

С наступающим Новым годом, здравствуйте.

В. Легойда

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Владимир Романович, в новый год с новой должностью…

В. Легойда

— Вы как-то заупокойно это говорите.

А. Пичугин

— Я хотел спросить: можно ли вас поздравить?

В. Легойда

— А это как хотите.

А. Пичугин

— В таком случае — поздравляем.

В. Легойда

— В таком случае — спасибо.

А. Пичугин

— Скажите, раньше все было просто, по крайней мере, с названием — Синодальный информационный отдел, мы даже привыкли называть его СИНФО, красивая аббревиатура.

В. Легойда

— Это мы придумали. Это наша, не только ваша заслуга.

А. Пичугин

— Я понимаю. Тут-то будет какая-то красивая аббревиатура?

В. Легойда

— Конечно.

А. Пичугин

— Я тут сидел, пытался сократить по всякому…

В. Легойда

— Мы справимся, не надо, подождите немного.

А. Пичугин

— Не доверяете?

В. Легойда

— Не хотим вас утруждать.

А. Пичугин

— Хорошо. Если говорить о серьезных вещах, в чем, собственно говоря, будут заключаться теперь ваши обязанности?

В. Легойда

— Как, собственно, уже было сказано в синодальном решении, будут объединены два отдела. То есть новый отдел — отдел по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ создан путем слияния двух синодальных структур — отделу по взаимоотношениям Церкви и общества и Синодального информационного отдела. При этом часть функций бывшего ОВЦО, а, прежде всего межрелигиозный диалог, переданы отделу внешних церковных связей. В связи с этим вместо отца Всеволода Чаплина в межрелигиозном совете России Русскую Православную Церковь будет представлять митрополит Иларион. Что касается СИНФО, часть функций СИНФО будут переданы пресс-службе Святейшего Патриарха. Мы сейчас находимся с отцом Александром в процессе консультаций, как принято говорить, и в ближайшее время предложим Святейшему Патриарху свое видение. И будет принято какое-то решение.

А. Пичугин

— Владимир Романович, не могу не спросить вас про отца Всеволода Чаплина. Только вчера стало известно на том же заседании Синода, что он больше не возглавляет отдел по взаимодействия Церкви и общества… Собственно говоря, что отдела больше не существует, но после этого отец Всеволод дал несколько комментариев ряду СМИ, в том числе телеканалу «Дождь», и другим радиостанциям, газетам и журналам, информагентствам, в которых напрямую обвинил Патриарха, сказал, что у него появились разногласия с предстоятелем Русской Церкви о том, что сейчас у нас в Церкви кроме голоса Патриарха никого и не слышно. Что вы можете сказать по этому поводу, потому что, казалось бы, отец Всеволод был очень верным спикером Русской Православной Церкви.

В. Легойда

— Голос отца Всеволода всегда был слышен, я думаю, с этим все согласятся, не знаю, насколько это было частью соборностью, но этот голос всегда был слышен. Если говорить серьезно, я понимаю, что отец Всеволод сейчас расстроен, я понимаю, что в нем сейчас говорят эмоции. Он человек очень талантливый, с большим очень опытом работы и, я очень надеюсь, что этот опыт будет востребован, это будет зависеть в первую очередь от отца Всеволода, и что он сможет послужить на пользу Церкви еще много лет. Но здесь важно сказать, что я также очень рассчитываю, что отец Всеволод, придя в какое-то, может, более равновесное состояние сможет оценить и с достоинством отнестись к тому очень хорошему, по-настоящему пастырскому очень доброму отношению, которое по отношение к нему всегда проявлял Святейший Патриарх.

А. Пичугин

— Я помню, когда он был у нас в студии, мы у него спросили, кем он себя видит, кроме церковного чиновника, настоятелем, например, сельского храма со всеми вытекающими обстоятельствами сельской жизни. Он говорил, что да, конечно, но я при этом останусь чиновником, священником и чиновником, по-другому я жить не умею.

В. Легойда

— Я с ним эти темы не обсуждал, хотя прекрасно понимаю, что отец Всеволод может вполне и в сельском храме служить, он человек не притязательный с точки зрения личного быта и прочее. Но я еще раз хочу подчеркнуть, что я очень надеюсь, что он сможет, успокоившись, он сможет оценить то безусловно доброе положительное отношение, которое много лет проявлялось со стороны священноначалия и лично со стороны Святейшего Патриарха.

А. Пичугин

— Давайте перейдем к другим темам.

А. Митрофанова

— В таком формате это последняя с вами программа. Поэтому мне бы хотелось, чтобы мы итоги года подвели.

В. Легойда

— Зажгли…

А. Пичугин

— Давайте сразу проанонсируем, что следующая программа с Владимиром Легойдой будет…

В. Легойда

— Без звука (смеются).

А. Митрофанова

— Будет с видео…

А. Пичугин

— Может быть, и с видео, но будет она посвящена ответам на вопрос вас, дорогие слушатели, куда только можно. На http://radiovera.ru, на страничку в Фейсбук и ВКонтакте.

А. Митрофанова

— Все, что вы хотели знать о…

В. Легойда

— Обо всем…

А. Митрофанова

— О Русской Православной Церкви, но боялись спросить, пожалуйста, welcome.

Владимир Романович, традиционно хотелось бы задать вам вопрос, который в программе, выходящей в крайнюю пятницу года, то есть программа, которая выходит последней, основные события, которые вам в этом году запомнились, самые важные, существенные, интересные? Вы вообще что, на что больше всего потратили сил в этом году?

Вы председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, на вас сыпется все, что происходит, все скандалы…

В. Легойда

— Я как-то не меряю жизнь и работу даже скандалами. Вы знаете, как-то вы меня не то, чтобы врасплох застали, а я не очень… На что силы? Мы как-то втянулись уже, такой рабочий ритм…

А. Митрофанова

— У вас джедайский меч…

А. Пичугин

— Это все про «Звездные войны».

В. Легойда

— Это я понял, но я как старый американист к стыду своему очень плохо знаком с этим сериалом, если можно так сказать, поэтому боюсь, что не смогу качественно поддержать беседу. Наверное, больше всего, не то, что забирает силы, если в целом о жизни говорить, то общение с детьми — потому что ты все время собой не доволен. Я никак не могу соединить то, что я читаю в умных книжках, причем действительно умных, я без иронии говорю, с практикой. Мне кажется, эти ситуации, которые моделируют многоуважаемые специалисты по взаимоотношениям с детьми, они как-то плохо преломляются, по крайней мере, в наших с детьми отношениях.

А. Пичугин

— Кто писал эти книжки?

В. Легойда

— Нет… Я прошу прощения, я понимаю, что причина во мне, конечно, но просто, когда у тебя есть некий дефицит времени, то провести упражнение, которое ты прочитал, просто не остается. И потом те схемы, которые…

Советы же написаны по принципу, если А, то Б, ты говоришь это, а ребенок тогда скажет это, вот мои дети всегда эти схемы разрушают. Как в одной замечательном фильме, старый-старый, там молодой Максимилиан Шелл играет, чуть ли не первая роль его. Он играет католического святого одного средневекового, и там он кому-то рассказывает историю буриданового осла. Когда философ поставил ослика меж двух стогов сена и ослик остался голодным, поскольку не знал, к какому подойти. Герой этого фильма, герой Максимилиана Шелла говорит: «Вот я своего ослика поставил, а он, не долго думая, съел сначала один стог, потом другой». (Смеются.) Вот мои дети, они как эти ослики, только не буридановы, а Максимилиана Шелла, они легко выходят из тех ловушек педагогических, которые я им ставлю вместе с авторами книг.

А. Митрофанова

— Умные дети, далеко пойдут…

В. Легойда

— Не знаю, умные или нет, но хитрые…

А. Пичугин

— Давайте про книгу поговорим. Уже, наверное, не педагогическую. Буквально на днях увидела свет книга за вашим авторством и отца Павла Великанова, называется «Несколько слов к Рождеству Христову». Расскажите, пожалуйста, о чем эта книга, я знаю, что в различных соцсетях, в Фейсбуке, в частности, долгое время про неё с некой завесой тайны писалось, фрагменты фильма, про который тоже поговорим сегодня.

В. Легойда

— Фильм к книге никакого отношения не имеет.

А. Пичугин

— Да-да-да. Ну я просто их вместе соединяю…

В. Легойда

— Я не знаю, кто там интриговал?

А. Пичугин

— Вы.

В. Легойда

— Вроде бы я сам веду все свои страницы… Не помню, чтобы была какая-то интрига. Может, я уже что-то забыл… Как в анекдоте.

— Доктор у меня провалы в памяти?

— Давно это у вас?

— Что?

— Провалы.

— Какие провалы?

О чем книга сказано в названии «Несколько слов к Рождеству Христову», это не совсем об истории, хотя там есть и об истории праздника, это такой, знаете, если определять жанр, книжка (это маленькая совсем брошюра), проще сказать, как она родилась. Несколько лет назад меня попросили на телевидении Совета Федерации, есть даже такое, перед студентами… Есть такой формат, что-то типа программы Academia на телеканале «Культура», когда они собирают студентов и какое-то приглашенное лицо перед ними выступает, читает какую-то лекцию. Это было предрождественское время или рождественское, я сейчас не помню, и меня попросили прочитать им лекцию по теме Рождества. И я попросил отца Павла Великанова мне немного помочь, мы с ним составили план, по которой я эту лекцию прочел, она оказалась небезынтересной. И нам предложили её потом расшифровать, как говорится, отредактировать и издать в виде текста. Мы с отцом Павлом над ней поработали, поскольку я считаю, что это наше совместное творчество, хотя по большому счету, повторяю, в основании расшифрованная эта лекция, но мы вместе её готовили и потом он как редактор работал, и я работал как редактор, поэтому она за двумя подписями и вышла. Мы очень благодарны издательству «Никея» за то, что оно эту книгу выпустило. Насколько я понимаю, большая часть тиража будет бесплатно раздаваться.

А. Митрофанова

— Фрагмент вашей книги есть в журнале «Фома», в январском номере, тема номера: «Внимание волхвы», такой очень интересный тут значок и три путешественника на верблюдах, треугольничек, который все водители прекрасно знают. И дальше существенный фрагмент вашей книги, могу прочесть подзаголовки «Христиане верят в абсурд», «Вы все это выдумали», «Рождество возвращается».

В. Легойда

— Спасибо вам за прекрасную рекламу, мне бы захотелось прочитать это… (смеется)

А. Митрофанова

— «Нам далеко до Мюнхгаузена». То есть аналогия напрашивается… «Никогда такого не было, и вот опять Рождество». А в чем суть праздника? К чему вы сводите ваш текст? Феномен некий. Ни в какой культуре мира…

В. Легойда

— Там есть про все. И про личное измерение. Что это может значить и для каждого конкретного человека, что это означало в истории, в истории — в смысле момента, 2000 лет назад, что это означает для истории человечества как такового. Потому что мы являемся людьми верующими или не верующими, признаем ли мы Христа…

А. Митрофанова

— Вы шкалу какую-то предлагаете, как это определить?

В. Легойда

— Нет-нет-нет. Я как раз сейчас и попытаюсь ответить. Знаем мы о Христе или не знаем, но мы так или иначе большинство живущих на планете людей сегодня, они делят историю до Рождества Христова и после. Просто каждый раз это происходит, когда мы пишем дату. Потому что дата связана именно с этим событием. Человек волей неволей с этим событием связан и утверждает важность этого события, просто ставя год.

А. Пичугин

— Нельзя не вспомнить, что сегодня как раз Рождество по новому стилю. И большинство братьев-христиан… так принято говорить «католическое Рождество», а большинство православных церквей отмечают Рождество именно сегодня, поэтому, пользуясь случаем, давайте поздравим…

В. Легойда

— Поздравим, конечно.

А. Митрофанова

— Действительно.

В. Легойда

— Хорошо, что вы об этом сказали. Потому что многие не знают, что и поместные православные Церкви празднуют.

А. Митрофанова

— Дело в том, что это мы отмечаем 7 января Рождества, это камень преткновения уже давний и предлагают переносить дату на 25.

В. Легойда

— Я не думаю, что это камень преткновения, просто есть определенные традиции, от которых не факт, что нужно быстро отказываться.

А. Митрофанова

— Напоминаю, что в гостях программы «Светлый вечер», как всегда по пятницам, Владимир Легойда.

А. Пичугин

— Владимир Романович, то, о чем мы буквально полминуты назад говорили, недели три назад православный сегмент Интернета облетела интересная публикация, где автор её предлагал не лукавить, не то, что он предлагал взять и перейти на новый стиль, отмечать Рождество 25-го числа, но он предлагал задуматься над тем, что мы действительно немного лукавим, отмечая даже внутри Церкви все наши прочие даты, не связанные с богослужебной традицией по новому стилю, а богослужебные по старому. Мы поздравляем членов прихода с его днем рождения по новому стилю, мы отмечаем все важные события по новому стилю, а вот богослужение все идут по старому. Вы, наверное, помните этот текст, там автор предлагает задуматься, что мы где-то немного лукавим.

В. Легойда

— Хороший текст, небесполезная дискуссия. Единственное, что мне сложно согласиться с тем, что это именно лукавство. Потому что, строго говоря, что такое лукавство? Когда вы говорите одно, а думаете другое. Говорите одно, а делаете иначе. Здесь же нет лукавства, мы же не скрываем, объясняем почему. Поэтому мне сложно сказать, что это именно лукавство. Здесь есть некая ситуация, как сказали бы американцы, у нас здесь ситуация, we’v got a situation here. Определенная ситуация. Вследствие чего она произошла? Вследствие перехода со стиля на стиль, в связи с традицией, в связи с тем, что в Церкви есть своя аргументации приверженности этим датам по старому стилю. Во многом для советских людей, для людей, вышедших из Советского Союза, для потомков советских людей, что является здесь проблемой? На бытовом уровне. То, что веселый праздник Новый год, который мы многие празднуют, у меня нет статистики, я думаю, что большинство, он приходится на пост. И поэтому человеку, который сознательно пришел в Церковь и очень хочет естественно достойно встретить Рождество Христово, вдруг за неделю, когда начинается последняя, как правило, в любом многодневном посте это наиболее строгая неделя, а тут надо — шампанское и прочее… Есть эта ситуация. Является ли она проблемной. Да мне кажется, что нет. Но вот я могу сказать в нашей семье, у меня родители всегда праздновали Новый год. Что мы делаем? Мы встречаемся на Новый год. Мы празднуем Новый год. Вопрос не в том, празднуешь ты или не празднуешь, вопрос в том, относишься ли ты к сильным или слабым? Замечательная история. Слабые падают лицом в салат, а сильные в десерт. Если ты так празднуешь, тогда вообще не важно. Ты можешь соблюдать все посты, а потом нахрюкаться на Рождество и будучи сильным, упасть в лицо в десерт. Это ничем не лучше. Лучше бы ты на Новый год выпил бокал шампанского. Если взвешивать. Поэтому я не вижу проблемы, можно посидеть прекрасно, сделать изысканный постный стол, ну насколько себе могут позволить, поздравить друг друга, поулыбаться. Не обязательно до умопомрачения смотреть телевизор. Можно послушать радио «Вера», который, я уверен, в новогодний эфир порадует нас какими-то как всегда смыслами и содержаниями. Эта бытовая проблема она существует, прежде всего в голове, она есть, безусловно. Её нужно преодолевать через такое рационализирование, объяснение и из этого уходить. Что касается перемены даты, мне кажется, что это можно и нужно обсуждать, хорошо, что появилась такая статья. Но понимаете, есть целая группа тем, в которых не должно быть, не то чтобы спешки, я понимаю, мне скажут, ну уж какая тут спешка, сколько лет, которые не так просто… Не факт, что будет лучше, что что-то изменится. Кто-то в ответ на эту статью замечательную написал: «Ну представьте, что завтра поменяем, что у нас станет резко больше христиан? Православные быстро поменяются?»

А. Митрофанова

— А это разве цель?

А. Пичугин

— Нет же, важно ставить вопросы.

В. Легойда

— Так я и говорю, давайте ставить, давайте обсуждать.

А. Пичугин

— Не обязательно завтра все менять.

В. Легойда

— Это как тема с языком богослужения. Ведь, посмотрите, какая интересная штука, мы, по-моему, с вами как-то уже говорили на эту тему с вашими коллегами.

Даже когда в Межсоборном присутствии мы обсуждали тему не перевода богослужения на русский язык, против чего я выступал всегда, мне кажется, что это не нужно делать ни в коем случае в силу разных причин и различий между церковно-славянским языком, созданным для богослужения, и русским современным.

А говорили о замене некоторых церковных славянизмов на другие церковные славянизмы более понятные. Тяжелейшим образом шла дискуссия. Поэтому всегда нужно учитывать контекст. Мне кажется, что сейчас какой-то крайней необходимости, как сказала Алла Сергеевна, не это цель. А у нас это — цель. Церковная жизнь подчинена этой цели, внутренней жизни христиан. Это не является первоочередными проблемами и в спокойном режиме так или иначе когда-то в ту или иную сторону этот вопрос будет решаться.

А. Пичугин

— Наверняка. Но пока это порождает многообразие богослужебных традиций. Кто-то служит на Новый год, прямо в 12 часов, когда бьют куранты…

В. Легойда

— Чтобы вырвать людей из цепких объятий новогоднего стола.

А. Пичугин

— Кто-то служит в этот момент литургию, хотя по уставу она не положена…

В. Легойда

— Ах вы уставник и канонист!

А. Пичугин

— Нет, литургия служится по-разному, но уж не раньше 3, 4 часов ночи. Кто молится дома. Кто-то за столом… Наверное, это неплохо. Потому что у человека есть выбор и его никто не понуждает никуда идти, или оставаться дома.

В. Легойда

— Такая логика может быть. Я в данном случае не считаю, что такая логика может быть, что этот выбор он в данном случае так уж супер важен.

А. Пичугин

— На уровне приходов, где сложившаяся община, и они могут служить новогодний молебен или литургию в это время, то кого-то, кто решил остаться дома со своими неверующими родными близкими, у них уже будет какое-то не очень хорошее ощущение внутри: «Как же так, моя-то община там, они молятся, а я тут сижу…»

В. Легойда

— Ну почему? Ведь это все зависит от разных ситуаций, тут очень… Я не готов согласиться с вашим обобщением, если это обобщение, правда, вы оговорились, что у кого-то… Ну у кого-то может быть, а где-то близкие с уважением отнесутся, что мы опять будем оливье трескать, а Вася сынок пошел на службу, молодец. А кто-то наоборот подумает: «А вот я в этом году не пойду с друзьями пьянствовать, а пойду в монастырь помолюсь…»

А. Митрофанова

— Мне бы хотелось в иное русло развернуть наш разговор о праздновании Рождества. Я просматривала подборку публикаций, и очень мне запомнилось выступление священника Игоря Ковалевского, который представляет Католическую Церковь. Он говорил о том, что празднование Рождества в этом году омрачено геноцидом христиан в мире. И это тема неудобная, потому что геноцид не только христиан, но и вообще очень много людей погибло. Но на этом фоне нельзя не отметить тенденцию, что христианство начинает входить в диссонанс с другими, может, более сильными течениями религиозными. И понимаете, для меня это открытый вопрос, как к этому относиться. Мне бы хотелось, чтобы вы это прокомментировали как-то. Потому что христианство не про салаты, оно же про любовь. И нам понятно, что нужно помнить об этих людях и радоваться Рождеству, а как это совместить не очень понятно.

В. Легойда

— Во-первых, спасибо вам большое, что подняли эту тему, потому что эта тема чрезвычайно важная. И Русская Православная Церковь об этом говорит много и уже не первый день и не первый год, с момента того, как эта ситуация стала усложняться. Во-вторых, я, поскольку много важных вещей прозвучало в вашем вопросе, в вашей реплике, не готов согласиться, что есть более сильные, как вы сказали, религиозные течение, что под этим понимать… Потому что мне кажется, что та сила, которую человек обретает в христианстве не сопоставима ни с чем. Потому что человек стремится к богообщению, это цель христианской жизни, он получает это Богообщение, как говорит нам Евангелие: «Кто боится Бога, тот больше не боится никого». Я не вижу тут альтернативной силы, невозможно. Я даже в свое время написал такую дерзкую статью, немного поправив великого Федора Михайловича Достоевского, который сказал, что дьявол с Богом борется, а поле битвы… Или там Бог с дьяволом у Федора Михайловича. Я говорил, что дьявол борется с Богом, а поле битвы сердца людей, но понятно, что это битва, которая дьяволом проиграна. Мы это прекрасно понимаем. Это не равные силы. Христианству чужд этот дуализм многих древних религий, которые говорят, что есть два начала — светлое и темное, они все время борятся, они равновеликие, диалектическая борьба порождает мир и так далее. Нет, они не равновеликие, дьявол по силе не равновелик Богу, это все христиане знают. Поэтому мы вслед за пророком и Иоанном Златоустом утверждаем: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?» Нету, Воскрес Христос, поэтому все эти силы уничтожены. Это важно помнить. Поэтому важно помнить, что когда мы празднуем Рождество, мы празднуем не только тогда, когда все хорошо и никого не убивают. Не бывает легких времен в истории. Мы сегодня переживаем тяжелые времена, а наши прабабушки легкие переживали времена, наши дедушки, которые Вторая Мировая, которые голодали, у меня папа прекрасно помнит голод на Украине 30-40 годы, это что легкие были времена?

А. Митрофанова

— Вернемся к разговору буквально через минуту.

А. Митрофанова

— В эфире программа «Светлый вечер». В гостях на радио «Вера», как всегда по пятницам, Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ.

Владимир Романович, я за сегодняшний вечер точно уже наизусть выучу вашу новую должность, произнося её постоянно. Здравствуйте, еще раз.

Мы уже начали разговор о том, как… собственно, он продиктован текущей ситуацией.

А. Пичугин

— Мы рассуждаем о том, что мы празднуем в совершенно свободных, открытых храмах, а где-то…

А. Митрофанова

— Мне очень тяжело об этом говорить.

В. Легойда

— Конечно, тяжело. Если позволите, я о чем хотел сказать. Во-первых, я призываю и предлагаю и прошу наших уважаемых слушателей обязательно послушать интервью, которое мы традиционно, интервью Святейшего Патриарха Кирилла, «рождественское», так мы его называем, оно выйдет на Рождество, будет показано по каналам «Россия 1», «Россия 24» 6 и 7. Я сейчас не могу сказать время, но обычно на «Россия 1» где-то 7-го оно выходит после 2 часов. И канал «Россия 24» повторяет его несколько раз, тоже 7-го числа. Будет вечернее время. В крайнем случае можно будет посмотреть потом в сети Интернет. Это очень важное интервью, которое уже записано. Мы его даже проанонсировали, потому что там в частности Святейший коснулся вопроса об Украине и вчера ответ на один вопрос уже был показан на канале «Россия 24». Переговорю. Это интервью записано, мы даже его уже проанонсировали, потому что в день записи, несколько дней назад был показан на «Россия 24» один кусочек этого интервью, ответ на вопрос об Украине. Эфир будет, как я сказал 7-го числа, и там большая часть, оно не праздничным получилось таким. Поскольку тема как раз таки связана с повесткой, она связана с терроризмом и она связана с тем, о чем мы с вами сейчас говорили — физическим уничтожением христиан. Я не хотел бы сейчас пересказывать, но это очень важные слова, которые сказал Патриарх. И скажу только о том, что нет исторических прецедентов того, что сейчас происходит. Что даже в Османской империи такого не было.

А. Митрофанова

— Мы сейчас вообще живем в мире…

В. Легойда

— Я имею в виду, что даже в Османской империи такого не было, христиане были людьми второго сорта, но были правила, которые никто не нарушал, и не было физического уничтожения.

А. Пичугин

— Патриарх об этом говорил довольно подробно, когда общался с молодежью, отвечая на вопрос кого-то из представителей Молодежной палаты.

В. Легойда

— Поскольку, естественно, он об этом постоянно думает. Повторяю, очень важное интервью. Только хочу сказать, что меня тревожит, как человека, который занимается информационными процессами. Повестка дня, которую представляет СМИ там этой темы практически нет. Мы много говорим нередко о пропаганде, о наших телевизионных каналах, но не нужно забывать, что в общемировом масштабе, то есть каналы, которые можно смотреть во многих странах мира, количество этих каналов очень сильно ограничено. И то, что видят люди в мире, создают несколько американских в первую очередь телеканалов. Вы знаете прекрасно, мы с вами не первый день общаемся, я не сторонник никаких теорий заговора и прочее, но вы прекрасно понимаете, что мир, каким он предстает в глазах большинства населения нашей планеты, это мир глазами редакторов CNN и еще нескольких каналов. И это не такой мир, который существует на самом деле. Скажем, можно по-разному относиться к каналу Russia Today, но давайте не будем забывать, что на сегодняшний день, это я вам говорю совершенно профессионально и ответственно, существует всего два канала, которые в мировом масштабе хоть какую-то альтернативу вот этому взгляду на мир представляют — это Аль-Джазира и Russia Today. И весь успех Russia Today связан с тем, что они дают альтернативу.

А. Пичугин

— Сложно сравнивать количество аудитории Аль-Джазира и Russia Today.

В. Легойда

— А я и не сравниваю. Как раз вы абсолютно правы. Поэтому я и сказал «хоть какую-то альтернативу». Они несопоставимы. Я не могу на эту тему много говорить, я могу тех, кто заинтересовался просто адресовать к недавно вышедшей очень качественной книге профессора, заведующего кафедрой связей с общественностью МГИМО, Валерия Дмитриевича Соловья, она называется «Абсолютное оружие». И посвящена медиаманипулированию. Где есть целая глава, связанная с тем, как телевизионные каналы в мире освещают повестку дня. Этой темы на большинстве каналов просто нет.

А. Митрофанова

— А почему?

В. Легойда

— Хороший вопрос. Почему не замечают, что на сегодня фактически мы можем говорить о геноциде христиан? В XXI веке. Мы называем Средневековье темным, но там не было таких вещей.

А. Митрофанова

— А мы не алармисты сейчас, когда о геноциде христиан говорим?

В. Легойда

— Мы никакие не алармисты. Мы пытаемся называть вещи своими именами.

А. Пичугин

— Вот сразу ответочка из новостей. В один из городов Италии ограничили въезд по религиозному признаку. В город Пантоле на севере Италии разрешили въезжать только приверженцам христианства и тем, кто проявляет уважение к нему. На въезде в город установили соответствующую табличку по инициативе мера. Об этом пишет Российская газета, пару дней назад вышла такая заметка. Дальше цитируют мэра: «Кто не собирается уважать местную традицию и религию, просим возвращаться восвояси. Так гласит надпись». Как заявил сам градоначальник, инициатива поможет сохранить не только культуру и традиции, но и защитить жителей от опасности.

В. Легойда

— Понимаете, какая штука. Я не буду, с вашего позволения напрямую никак на это реагировать. Я вот, что вам скажу в связи с этим, как вы выразились, ответом. Смотрите. Есть некое представление о как бы, чуть ли не объективном, но, по крайней мере, самом справедливом, важном, единственно рационально обоснованном и возможном, самом удобном образе жизни. То, что условно называется демократией. Я почему говорю условном, мы сейчас не будем вдаваться в политологические определения, определения политической философии, что жизнь должна быть устроена вот так. Разделение властей, системе сдержек и противовесов, демократические ценности по защите прав человека и так далее. В том числе, благодаря тем телеканалам, о которых мы говорили, в течение десятилетия эта позиция потоком точнейшим выливается на людей. Люди, многие, не нужно обольщаться, человек, способный противостоять потоку информации, таких единицы, и, как правило, эти единицы не относятся к высоко интеллектуальным людям, на самом деле, как можно подумать. Это как раз люди, у которых блокированы процессы восприятия. Как говорят специалисты. Этому практически невозможно противостоять. Современный человек убежден в том, что… Есть законы Ньютона, а есть законы жизни, они правильные и такие. Все, кто так не живет, еще они на ступеньку ниже. Мы толерантны в силу наших законов основных, мы так не говорим, но мы так думаем. Американцы так думают, кто угодно. А посмотрите к каким результатам мы с вами сейчас, в чем уникальность нашего момента исторического, в том, что мы с вами живем во время, когда мы видим, к чему это приводит. Это развитие жизни, которое было сформулировано, вот эти ценности, западным секулярным миром. Проект «Просвещение», так называемый. Почему говорят о его конце? А потому что он привел к совершенно не тем результатам, которые предполагались. Мир, в котором мы с вами живем, вот эти, как вы сказали, ответки прилетают ровно потому, что мы наблюдаем с вами крах проекта «Просвещение». Это система не работает, она ничем не лучше других, она не способна создать мир, в котором не будет конфликтов, насилия, беженцев, не способна.

А. Пичугин

— С вашего позволения. Я согласен, но я бы заметил, что она не то чтобы не работает, она перестала работать.

В. Легойда

— Она не работает так, как говорили.

А. Пичугин

— Как задумывалось. Она являлась такой системой сдержек и противовесов на протяжении последних 60 лет. Исчерпала себя, видимо.

В. Легойда

— Я все-таки считаю, что это началось пораньше. Но вопрос — почему не работает? Давайте пойдем дальше. Я убежден, и не только я, что причина как раз кроется в отказе невозможности необходимости воспринимать религию всерьез. Вымещать религию на периферию общественной жизни, на попытку создания, один из авторов английский политолог Гройс, по-моему, сейчас вылетела из головы его фамилия, который написал книжку «Поминки по Просвещению», очень качественный текст. Вот он там говорит о том, что проект «Просвещение» рассматривает человека как величину с нулевым значением. То, что мы называем Иваном непомнящим родства, что вот есть человек как таковой, и не важны его религия, ценностные установки, это все чешуя, вот надо… Человек — человек, дальше системы, политические режимы, нужно выстроить правильно и все будет хорошо. Не будет. Потому что христианство 2000 лет говорит, почему не будет. Потому что было грехопадение, есть падший мир. То, о чем Патриарх всегда говорит, он говорит, что главная Карла Маркса в том, что он говорил о базисе и надстройке, базисом считая экономические отношения, а надстройкой полагая ценностные ориентиры. Как раз все наоборот.

А. Пичугин

— Если это так называемое просвещение или, если взять просто голую науку, и поместить её в вакуум, выходит же огромное количество популярной литературы, которая именно пропагандирует кристально чистый научный взгляд, без любой примеси религиозного, мифологического, как это там называется, насколько я помню, сознания. С одной стороны, это интересно изучать в теории, на практике это не работает.

В. Легойда

— Вы говорите о важнейшей вещи, которую любой историк науки знает, обусловленность и включенность и обусловленность науки культурно-историческим контекстом. Это в любой серьезной книжке по философии, по истории написано. Автономность науки не абсолютно. Даже таких наук, которые относятся к точным и естестественным, они не абсолютны в силу того, что существует заказ социальный. Атомную бомбу изобрели тогда, когда изобрели, потому что была именно потребность в появлении этого оружия.

А. Пичугин

— За это и критикуют очень многих авторов научно-популярной литературы, за то, что они находятся в собственном научном вакууме. Они берут за единицу исследования…

В. Легойда

— Да-да. Видите, я же говорил здесь не про науку. Я говорил… Это очень важно, мы с вами давно встречаемся, но по-моему еще не касались этого. Я говорил об очень важной вещи. Благодаря… Сегодня сложился этот паззл, неожиданно. Благодаря тому, что существуют СМИ, мы живем в современную эпоху, за десятилетие у людей создалось представление, люди в массе своей, об этом Соловей, кстати, совершенно справедливо пишет, люди ленивы и нелюбопытны, с этим ничего не сделаешь. На этом успех всей масс-культуры и построен. Люди ленивы и не любопытны. Соответственно, люди убеждены, что есть законы Ньютона, которые они, как правило, не знают, а есть законы общественной жизни, они настолько же объективны, насколько физические, и они состоят в следующем. В стране должна быть демократия, власть должна быть… И что тогда будет? Тогда все будет хорошо. Все будет Coca-cola. Не будет.

А. Митрофанова

— Глава синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда, как всегда по пятницам, в программе «Светлый вечер» на радио «Вера».

Простите дорогие коллеги, что вмешиваюсь в ваш высоко интеллектуальный разговор со своей прозой.

В. Легойда

— Изящно.

А. Митрофанова

— Мне просто показалось, что когда вы говорите про неавтономность науки, можно на более практические вещи перейти.

В. Легойда

— (То вы бредите.)

А. Митрофанова

— Как я могу такое сказать, Владимир Романович?

В. Легойда

— Замечательная цитата из «Иван Васильевич меняет профессию»: «Когда вы говорите, Иван Васильевич, такое впечатление, что вы бредите». Мне все чаще она приходит на ум, когда читаю что-то в последнее время…

А. Митрофанова

— Самокритично.

В. Легойда

— Нет-нет, я не себя имел в виду в данном случае. (Смеются.) Извините, пожалуйста.

А. Митрофанова

— Мне кажется, что не автономна не только наука. Не автономен человек.

В. Легойда

— Конечно не автономен.

А. Митрофанова

— Мы же очень часто выносим за скобки нашей жизни, тех вещей, о которых мы думаем, эту тему, от нее же никуда не деться. Что такое религия? Как переводится это слово? Оно же состоит из приставки «ре» и корня «лигаре». «Лигаре» — это связывать, а «ре» — восстанавливать связь. Так в нас заложена эта потребность, чтобы мы восстанавливали связь. Мы не всегда понимаем с чем, с кем. А мы же не можем без Бога существовать. Мы когда отрезаем эту пуповину, когда мы себя отрезаем от него, мы чувствуем себя брошенными, потерянными, одинокими. Богооставленность — это же ощущение, которое весь XX век как гвоздем пронизало.

В. Легойда

— Ну не только XX век.

А. Митрофанова

— И не только.

В. Легойда

— Тоска по потерянному раю, даже в литературе задолго до XX века появилась.

А. Митрофанова

— Но в XX веке — это такое сиротство, которого никогда не было. А сейчас мы фактически пожинаем эти плоды. Только мы уже не знаем, откуда это все произошло. И это такая чудовищная проблема, я не знаю, Владимир Романович, вы какие видите перспективы в этом смысле? Это никак не касается планов на следующий год.

В. Легойда

— Я апоколиптически настроен.

А. Митрофанова

— То есть все будет еще хуже, вы хотите сказать.

В. Легойда

— Нет-нет, я хочу сказать, что все зависит от того, насколько, если уж говорить совсем масштабно и пафосно, насколько человечество способно справиться с этими проблемами, о которых мы говорили, насколько оно способно увязать необходимость каких-то, насколько оно способно понять, что все то, о чем сейчас говорят, показываю знак кавычек, религиозники и церковники, не далеко от жизни, а имеет к ней самое непосредственное отношение, увязать с повседневной жизнью, правовым полем. Чтобы законы вырастали из нравственных ограничений. Сегодня, когда мы совсем разрываем законодательную базу с нравственной основой, мы пожинаем то, что пожинаем. Должно быть какое-то возвращение и никакой пресловутой объективности в духе физики здесь быть не может. Это просто волевое принятие решений во многом.

Но это тонкая грань. Для меня есть примечательные, интересные люди в истории, которые интересны и примечательны, как я сказал, тем, что их пример показывает, он связан с попыткой решения узловых проблем. И вот один из таких примеров, не могу сказать, что я глубоко изучал, но все-таки что-то удалось по поверхности хотя пройтись — это Савонарола. И вот Савонарола, итальянский монах, который в эпоху Средневековья выступал сначала за аскетизм монашеской жизни, а потом обращался со своими гневными, во Флоренции, обличительными проповедями к населению, которое по его мнению совершенно неправильно проводила свою жизнь в плане роскоши и так далее. И эти проповеди обжигали людей, обжигали их сердца, и люди менялись.

А. Митрофанова

— А потом его сожгли.

В. Легойда

— А потом его сожгли. Но почему. Там проблема не в том, что его «проклятая инквизиция сожгла», в чем, естественно, через несколько столетий раскаялась. А в том, что появились сподвижники Савонаролы, которые на волне успеха проповедника, не обладая при этом его достоинствами, нравственными, аскетическими и так далее, просто ходили по Флоренции, громили дома, забирали у тех, кто на их взгляд, слишком зажрался мебель, одежду и так далее. И наступил момент, когда этот проповеднический дар… Некоторые сегодня говорят: «Вот почему Церковь не скажет…» Об этом мне пришлось писать в неожиданно возникшей полемике после статьи Звягинцева в газете «Ведомости», который мне ответил, я еще ответил…

А. Митрофанова

— По поводу фильма «Левиафан».

В. Легойда

— Там не по поводу как раз фильма, а по поводу… И церковь в лице Савонаролы, началось все с проповеднического дара, а закончилось полицейскими мерами. И это интереснейший период, интереснейший момент в истории. Потому что все в жизни грань. Где та грань, которую переступил Савонарола? Я сейчас не про реакцию на Савонаролу, а он сам переступил, это совершенно очевидно. Ничем другим это кончиться не могло. Потому что наступил момент, когда вот это обжигающее сердца искренностью проповедь стала превращаться в дубинку не народной войны, а каких-то псевдополицейских или полицейских методов. Я сейчас упрощаю, конечно, очень сильно. Но это тончайшие вещи. И в этом вся сложность и состоит.

А. Пичугин

— Последние минуты нашей программы, Владимир Романович, мы начали с книги, которую вы совместно с отцом Павлом выпускали. И давайте закончим фильмом, который вы на протяжении последних нескольких месяцев снимали, делали, еще летом начали. Ведь там прямая аналогия, если не ошибаюсь, с картиной Нестерова «Философы». Отец Сергий Булгаков и отец Павел Флоренский…

В. Легойда

— (Смеется.) Я не знаю, я должен с сегодняшнего дня сугубо молиться о здесь присутствующих. Потому что вы нашу маленькую брошюрку назвали книгой, вы наших 10 10-минутных программ в течение 3 дней в Лавре назвали фильмом, вы еще и нас с отцом Павлом, отец Павел, безусловно, заслуживает такого сравнения, но вы еще запараллелили нас с картиной Нестерова «Философы» Булгаков, Флоренский изображены…

А. Пичугин

— Ну так же явно было задумано. Камера же именно в этом ракурсе… Ну не важно, ладно. О чем там речь?

В. Легойда

— Мы с отцом Павлом придумали, точнее придумал отец Павел со своими коллегами, мне предложили поучаствовать…

А. Пичугин

— Отец Павел Великанов.

В. Легойда

— Да. Протоирей Павел Великанов и его сподвижники предложили мне поучаствовать в записи цикла программ. У них есть такой цикл программ «Разговор на ты». В духе современного времени. Мы с ним разговариваем на вы все время, передача называется «Разговор на ты», это придает, как вы говорите, какую-то интригу этому всему. Но это 10 программ, где по каким-то, как нам кажется, важным темам современности мы в течение 15 минут, совершая променад в районе Троице-Сергиевой Лавры, общаемся.

А. Митрофанова

— Темы какие? Спойлер можно.

В. Легойда

— Первый ролик, который уже выложен, киностудия «Богослов», которая это все снимала, он называется «Эгоизм». Есть такие темы, не знаю, осталось ли это название в финале, потому что про него я немного выступал, «Хронофагия» (пожирание времени), тема, что-то вроде… отношения полов, все такие острые, горячие темы, несколько программ, которые будут постепенно выложены на сайтах, потом они будут выложены на дисках, может быть, по каким-то каналам будут показаны.

А. Митрофанова

— В любом случае в сети они доступны.

В. Легойда

— Да.

А. Митрофанова

— Спасибо, Владимир Романович, за разговор. Наверное, уже в будущем году мы побольше о новой должности вашей поговорим, когда вы уже почувствуете разницу в том, что делали до сих и будете делать теперь. Синодальный отдел Церкви по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ был создан 24 декабря, и его глава Владимир Легойда сегодня был в программе «Светлый вечер».

А. Пичугин

— Алла Митрофанова…

А. Митрофанова

— Алексей Пичугин…

А. Пичугин

— Всего доброго, будьте здоровы, с наступающим…

В. Легойда

— До свидания.