+7 (495) 781-97-61 contact@sinfo-mp.ru

Светлый вечер с Владимиром Легойдой (29.01.2016)

Владимир Легойда (29.01.2016). Часть 1

Владимир Легойда (29.01.2016). Часть 2

Темы беседы:
1. Прошедшие международные образовательные Рождественские чтения;
2. Фоновые знания для образования;
3. Февральский номер журнала «Фома».


А. Пичугин

— Это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». Сегодня пятница и поэтому, как обычно, мы с Лизой Горской в этой студии приветствуем Владимира Легойду, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, главного редактора журнала «Фома» и профессора МГИМО. Здравствуйте.

В. Легойда

— Добрый вечер.

Наше досье:

Владимир Легойда. Родился в Кустанае в 1973 году. Окончил МГИМО, стажировался в Соединенных Штатах, кандидат политических наук, профессор МГИМО. Некоторое время возглавлял кафедру международной журналистики. Оставил эту должность после назначения на пост председателя Синодального информационного отдела Московского Патриархата. С 96 года Владимир Легойда — главный редактор журнала «Фома», он также входит в состав различных государственных и церковных органов. Таких как Президентский Совет по правам человека, общественный совет при Минюсте, Патриарший совет по культуре, Высший церковный совет. С декабря 2015 года Владимир Легойда является председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ.

А. Пичугин

— Мы в прошлой программе начали говорить о Рождественских чтениях, но это было еще до их открытия.

В. Легойда

— А теперь — после их закрытия.

А. Пичугин

— Самое интересное, что участие Патриарха в самих чтениях, особенно в открытии, что, собственно, их отличало от других, его не было этого участия, было только видеообращение. Чтения открывал митрополит Ювеналий. Расскажите, пожалуйста, о том, что в этом году стало ядром чтений, и в чем их отличие, может, от прошлых лет. И давайте, может, напомним нашим слушателям, что вообще такое — Рождественские чтения, чему они посвящены, почему они проходят в начале года.

В. Легойда

— Рождественский чтения — это самый большой по численности приезжающих участников церковный форум, который в этом году проходил 24 раз, если можно так сказать, предъюбилейные чтения. Если не придираться к слову юбилей, потому что, строго говоря, это 60, цифра 60 является юбилеем в полном смысле слова. Но если говорить серьезно, то по количеству участников это самый большой форум. Полное название — Международные образовательные рождественские чтения. Поэтому здесь два моменты, связанные с международным фактором и с фактом того, что эти чтения традиционно готовит Синодальный отдел по образованию, церковный Синодальный отдел по образованию и катехизации. И эта образовательная составляющая, если говорить о том, что является ядром, она всегда была чрезвычайно важной. С одной стороны. С другой стороны, это не значит, что форум целиком, этот или предыдущий, были посвящены только проблемам образования. Хотя мы говорили, и я, в частности, на пресс-конференции, открывающей Рождественские чтения, говорил о том, что образование является точкой схождения многих проблем, особенно если мы перспективно собираемся о чем-либо рассуждать. Я даже позволил себе такую сентенцию, что будущее нашего общества, наше будущее определяется не курсом валюты, а тем, что происходит сегодня в школах. Кому-то это понравилось, кому-то не понравилось, но даже была по этому поводу небольшая дискуссия.

А. Пичугин

— Мы еще попросим вас разъяснить.

В. Легойда

— 24 раз традиционно, повторяю, оргкомитет возглавляет глава отдела по церковному образованию и катехизации митрополит Меркурий. Обсуждался, в том числе, во время подготовки и коллегами журналистами был задан на этой пресс-конференции, которую я упомянул, вопрос о том, не собираемся ли мы менять формат, все-таки 24 раза уже в более-менее привычном формате. Здесь можно сказать, что, конечно, мы готовим, безусловно, постоянно над этим думаем, потому что формат не является чем-то таким принципиально важным. Важно, чтобы общение приносило пользу, но, конечно, того факта, что много людей приезжают и имеют возможность друг с другом поговорить, обсудить проблемы, оно не означает, что нельзя менять формат, что вот этого уже достаточно, а формат здесь нечто вторичное. Поэтому и к 25 чтениям мы готовим какие-то предложения по изменению, по тому, как они могли бы проходить. И в этом году уже были изменения, что-то постоянно меняется. Хотя общая канва была традиционная, открытие как в последние годы — в Кремле, несколько тысяч человек, порядка 7 тысяч было на открытии, если я не ошибаюсь.

В рамках Рождественских чтения существует направления, которые курируют синодальные отделы.

Л. Горская

— Их 17, по-моему.

В. Легойда

— Направлений — да. Так сложилось, что в этом году нам в силу известных изменений — объединения информационного отдела и отдела по взаимоотношениям Церкви и общества, нам пришлось в таком несколько экстренном порядке брать на себя еще и проведение мероприятий, которые бывшим ОВЦО были запланированы. Брать на себя в том смысле, что те люди, которые их готовили, они их и проводили, но просто пришлось за это отвечать, мы практически все, что планировалось, сохранили, все круглые столы и конференции прошли. На открытии действительно было видеообращение Святейшего Патриарха. Как, наверное, вы говорили своим слушателям, эту неделю Патриарх провел в городе Шамбези… Мы, собственно, и говорили об этом на той неделе на совещании Предстоятелей всех Поместных Церквей, где обсуждался грядущий Всеправославный собор, который откроет свою работу на Крите в день Троицы. И поэтому Святейший Патриарх не смог быть на открытии, но сегодня он принял участие в Парламентских встречах. Это тоже традиция последние годы, в рамках Рождественских чтений проходят Парламентские встречи, чередуя Совет Федерации и Государственную Думу, законодательные органы России. В прошлом году — это была Дума, сегодня Святейший Патриарх выступал в Совете Федерации и говорил, обращаясь к представителям Верхней палаты и другим приглашенным людям о том, что нас волнует. Хочу при этом обратить внимание, что иногда коллеги пишут: «Как же говорят, что Церковь не участвует, вот он и в Думе выступает, и в Совете Федерации». Речь не идет о пленарных или очередных заседаниях в Совете Федерации, а речь идет об особом формате Парламентских встреч, которые проходят в рамках Рождественских чтений. Наши законодательные органы представляют свои площадки, туда приглашены помимо членов Совета Федерации и спикера, безусловно, Валентина Ивановна всегда очень с большим энтузиазмом и радостно, доброжелательно нас встречает. Но там были, естественно, и архиереи Русской Православной Церкви, и представители синодальных структур и так далее.

И я могу еще рассказать о тех мероприятиях, в которых я сам непосредственно принимал участие.

А. Пичугин

— Во-первых. Во-вторых, у меня был вопрос по ходу вашего рассказа про Рождественские чтения. Я так понимаю, что какое-то количество лет назад, лет 10, это еще было такое сугубо внутрицерковное мероприятие, теперь оно выходит на общественный уровень. Потому что я смотрю в расписание, принимали же участие не только деятели Церкви и люди как-то связанные с Церковью, но и вполне светские чиновники. Которые на первый взгляд, ну никоим образом не были замечены, кроме как…

В. Легойда

— Не были замечены, замешаны…

Л. Горская

— Не числились, не значились.

В. Легойда

— 10 лет назад, конечно, это уже не было сугубо церковным мероприятием. Я хорошо помню, мне доводилось выступать на пленарных заседаниях, они раньше были такими длинными очень, даже проходили в несколько частей. Последние годы длится час-полтора, а первая пленарка в 2007 году 2 или 3 части было, я во второй части выступал, в этой же части выступал господин Коновалов, я не помню, то ли он был тогда министром юстиции, либо полпредом в Приволжском федеральном округе, Александр Владимирович Коновалов. Почти 10 лет назад, 8 лет назад, это уже был форум, в котором представители общества в широком смысле слова, государства и общественных организаций, участвовали. Конечно, в первую очередь, когда мы говорим о представителях общественных организаций, власти, других религий традиционных России, наверное, приходит на ум Всемирный русский собор, поскольку это церковно-общественная площадка, и там учредители не только Церковь. А здесь, собственно, церковные чтения, но, вы знаете, они достаточно давно стали площадкой для обсуждения не только церковных вопросов, и эта образовательная составляющая не последнюю роль здесь сыграла. Потому что речь шла об образовании, и, естественно, не только основ православной культуры в школах, а вообще о состоянии образования, в первую очередь отечественного, но и образования других странах канонической ответственности Русской Православной Церкви. Поэтому я сказал, что и 10 лет назад уже было…, может быть, не в тех масштабах, как сегодня, тут вы правы, безусловно. Просто в силу того, что это самый большой форум, то эти направления они очень разные и совершенно разные проблемы обсуждались.

А. Пичугин

— А вы принимали участие в каких секциях?

В. Легойда

— Я принимал участие в трех мероприятиях, хотя ужасное слово, конечно. Это встреча в Совете Федерации, если не считать сегодняшнюю встречу в Совете Федерации, я тоже в ней принимал участие, тогда в четырех. У нас был круглый стол в Совете Федерации, где как раз таки были представители власти, разных традиционных религий России, общественных организаций, политических партий, Государственный Думы. Я был сопредседателем вместе с Андреем Александровичем Клишасом, руководителем одного из комитетов Совета Федерации.

А. Пичугин

— Это в этот момент Андрей Александрович сказал, что понятие «светское государство», обсуждаемое в последнее время, не означает глухую стену?

В. Легойда

— …не означает стены. Да. Там было не менее интересное заявление, когда заведующий одной из кафедр МГУ, институциалист, как они сами себя называют, это юристы, занимающиеся Конституционным правом, говорил о Православии как о составляющей конституционного механизма… И Андрей Александрович заметил, что это очень серьезное заявление. Я сейчас не помню точно формулировки, но она достаточно неожиданная. И там же мы проговорили о том, что прицепом из советского времени тема отделения школы от Церкви, которая была в советской Конституции, но которой нет в Российской Конституции. Но иногда традиционно об этом говорят, а вот это совершенно не имеет оснований в современном конституционном строе. Действительно отделение Церкви от государства означает принцип невмешательства, так и то, что никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной. Но никакого отделения Церкви от школы… Условно говоря, не нужно обосновывать и как-то особо обставлять факт возможности приглашения священнослужителя в школу. Если речь идет о том, чтобы он встретился со школьниками и рассказал, например, о Православии. Это никак не нарушает никаких конституционных установлений. Просто в рамках общего принципа отделения Церкви от государства здесь применительно к школе речь может идти только о том, что вряд ли возможна молитва перед началом уроков и по окончании. Вот это бы входило бы в некоторое противоречие. Если речь не идет, конечно, о православных школах.

А. Пичугин

— Владимир Легойда в гостях у радио «Вера» сегодня как всегда по пятницам.

В. Легойда

— И, конечно, для меня одной из самых интересных встреч в рамках Рождественских чтений была наша конференция, даже, скорее, круглый стол, там не так много людей было. Но от этого не пострадало никак качество. В МГУ. Это мероприятие, которое организовал наш отдел совместно с философским факультетом МГУ. Мы говорили о массовой коммуникации и межрелигиозном диалоге, звучали очень интересные выступления, встречу открыл декан философского факультета, член-корреспондент Российской академии наук Владимир Васильевич Миронов, наш добрый друг и соратник, собеседник. Вел эту встречу заместитель декана по научной работе Алексей Павлович Козырев, который бывал у вас…

Л. Горская

— Неоднократно.

В. Легойда

— Да. Замечательный человек, прекрасно модерировавший эту встречу, сам сделавший замечательное глубокое выступление. Для меня это была очень важная встреча.

Л. Горская

— Вы в свою очередь говорили о важности понятия достоинства человека для выстраивания межкультурного диалога. Может быть, стоит на этой теме подробнее остановиться?

В. Легойда

— У меня забавная приключилась с этим выступлением история. Как обычно водится, заявляешь тему, тем более, академическая среда, люди серьезные, я заявил тему «Категория достоинства как универсальная категория в межрелигиозном, межкультурном диалоге». Когда я стал готовиться к выступлению, опираясь на очень важный документ, учение Русской Православной Церкви о достоинстве и правах человека и свободе личности, я понял, что мой посыл, я не вполне смогу его подтвердить. Потому что категория достоинства действительно присутствует в светском лексиконе, правовом поле, но, скажем так, практика жизни и апелляция к достоинству в современном мире, они настолько расходятся в понимании того, что такое достоинство, что говорить об этой категории как о универсальной совсем не вполне получается. Слово есть, а содержание разное. У меня там был пример, я его, по-моему, не привел во время выступления, с вашего позволения сейчас приведу.

Л. Горская

— Мы будем счастливы.

В. Легойда

— Не знаю даже, как его назвать. Нелепый трагизм. Дело в том, что в 2001 году гражданин Германии написал где-то там, что кто желает быть съеденным, я готов человека съесть. Появился какой-то человек, они с ним сидели, каким-то образом он его лишил жизни и начал поедать. Там было судебное разбирательство, но формально их не так просто было схватить, обвинить этого человека, поскольку отсутствие ущерба третьей стороны. Главное, почему я привел этот пример, потому что это никак не задевало понимание категории достоинства этих конкретных людей, они считали: «А почему нет?» И я говорил о том, что в христианстве достоинство связывается с сотворенной Богом природой человека по образу и подобию Божиему. Но, тем не менее, если мы будем увязывать достоинство с тем, что мы сегодня называем традиционной нравственностью, в этом смысле категория достоинства может быть универсальным понятием для диалога разных религий и разных культур. Потому что мировые религии в нравственном поле, они, конечно, совпадают друг с другом. Они расходятся в вероучении, если говорить академическим языком, аксиоматика мировых религий сущностно несовместима, об этом мы тоже говорили на круглом столе, но как только мы переходим на уровень нравственности. То есть взаимоотношения людей и поступков, что можно, что нельзя, это общий знаменатель. Не почему, потому что у нравственности есть обоснование вероучительное, но обоснования будут разные. Буддист и мусульманин в принципе в том, как себя надо вести, будут одинаково мыслить. Но почему так надо себя вести, будут разные… Если к христианским основаниям будет заповедь Моисея «Я Господь Бог Твой, да не будет у тебя других богов» и далее все заповеди основывается на ней, то буддист, конечно, никогда с этой первой заповедью не согласится. Но в нравственном плане заповеди будут те же самые, поэтому мы говорим о золотом правиле нравственности… Проблема сегодня возникает с тем, что… и появилось словосочетание «традиционная нравственность», потому что новая нравственность, простите, если можно так выразиться, она разрушает все традиционные представления.

А. Пичугин

— А почему она называется нравственностью в таком случае?

В. Легойда

— Почему мы можем называть достоинством, когда человек лишает другого жизни, потом, простите, его съедает?

А. Пичугин

— Все-таки для большинства людей — это разграниченные вещи. Можно говорить о каком-то совмещении нравственности, достоинства. Но для большинства людей они сильно разнесены.

В. Легойда

— Я не понимаю, почему вас это удивляет. Совершенно очевидно, что многие люди считают нравственным то, что в рамках традиционной нравственности, того, что разделяют все мировые религии, никак не входит в поле нравственных поступков. Простите, когда люди, семейная пара ищет третьего, третью для совместного проведения интимного досуга, не считая, что это каким-то образом нарушает нравственное…

Л. Горская

— Сейчас же даже специально культивируется понятие так называемая новая норма. Точно также и новая нравственность. У вас была нравственность, а теперь — другая. Вроде бы нравственность, а на самом деле не нравственность.

В. Легойда

— Конечно. Если смотреть исторически, культурологически на историю рода человеческого, то понятно, что, так или иначе, были движения в нравственном поле. Я привел этот ужасный пример из начала XX века, но понятно, что были племена каннибалов и так далее.

А. Пичугин

— Так и африканские политические деятели второй половины XX века. В разные времена, в разных культурах, конечно, нормы поведенческие могли отличаться. Но мы-то исходим из того, что принесли в мир мировые религии, и в первую очередь христианство, общий знаменатель, как вы правильно сказали, он в принципе задал общепринятую норму. И в принципе распространение и других вещей, которые сегодня понимаются в качестве универсальных в мире, или предлагаются в качестве универсальных, они тесным образом были связаны именно с этой нравственной нормой. Проблема этого универсализма или не получающегося универсализма этих вещей, я имею в виду демократических и так далее, как раз таки в том, что они максимально оторваны от этих нравственных корней. Если бы они сохраняли эту связь, как право когда-то апеллировало к некоему нравственному закону.

А. Пичугин

— А когда оно перестало апеллировать?

В. Легойда

— Я вам сейчас не готов сказать, не было такого момента.

А. Пичугин

— Момента не было, но был временной промежуток.

В. Легойда

— Конечно, это, безусловно, связано с вытеснением религии на обочину отношений. Так или иначе, это связано с эпохой Просвещения, которая провозгласила человека как некую нулевую величину. Если говорить проще, то, что в русской культуре называется «Иван, не помнящий родства», наверное. Есть некий человек, некая самостоятельная автономная единица, жизнь которой не обусловлена предшествующими поколениями, культурным контекстом, человек вообще… Главное, правильно нарисовать, как правильно он будет жить, и все будет хорошо.

Л. Горская

— Владимир Романович, если вас кратко попросить дать определение тому самому достоинству человека, которое так важно для потенциальной возможности для межкультурного диалога, то, какое бы это было определение?

В. Легойда

— Я бы, наверное, сказал, если не содержательное, а такое… есть же разные типы определений… я бы сказал, что достоинство человека — это безусловная ценность, связанная с фактом творения человека по образу и подобию Бога. И этим обусловлено в христианстве отношение одного человека к другому человеку. Мы понимаем, что мы все подвержены греху, но при этом мы понимаем, что изначально наша природа сотворенная, это природа Богоподобная, это Бог так сотворил. Поэтому человек не может не уважать в другом человеке этого достоинства, даже если оно повреждено очень сильно.

А. Пичугин

— Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ. И через мгновение снова здесь.

А. Пичугин

— Владимир Легойда как всегда по пятницам в программе «Светлый вечер». Здесь также Лиза Горская и я — Алексей Пичугин. Говорим про Рождественские чтения, которые проходили на минувшей неделе, уходящей неделе, в Москве. И вот Владимир Легойда был конечно же участником работ разных секций, об этом мы говорим, это обсуждаем.

Л. Горская

— Я хотела спросить про направление «Церковь, государство и общество». Я так понимаю, что вы его курировали.

В. Легойда

— Да, наш отдел. Я уже сказал, что в рамках этого направления был круглый стол в Совете Федерации, была конференция в МГУ. И у нас была встреча, она территориально, как принято говорить, проходила в Храме Христа Спасителя, в Патриаршем зале была встреча с руководителями информационных епархиальных структур и отделов по взаимоотношениям Церкви с обществом. Поскольку мы сейчас все эти структуры с ними взаимодействуем.

Л. Горская

— А они в каждой епархии есть, эти отделы?

В. Легойда

— Почти. Не в каждой. Пока не в каждой. Есть новосозданные епархии, где только-только формируется управленческая структура, не в каждой. Я бы сказал, что в большинстве епархий есть и пресс-службы, которые с нами находятся на взаимодействии — и информационные отделы, и отделы по взаимоотношению Церкви с обществом. И для нас это была хорошая возможность посмотреть друг на друга. В этой встрече принимал участие протоиерей Димитрий Рощин, который в нашем отделе будет заниматься, это новое для него послушание…

Л. Горская

— Он не из нашего эфира об этом узнает?

В. Легойда

— Нет, ну что вы. Если он уже во встрече принимал участие… Он уже как представитель руководства отдела принимал участие во встрече. Отец Димитрий будет заниматься взаимоотношениями как раз таки с общественными организациями и с обществом в этом смысле. И ему, мне кажется, было важно посмотреть на людей, с которыми придется работать. И он очень важные говорил слова, которые мне хотелось бы сейчас вспомнить, в зале было священников, и он говорил, что любое служение Церкви в рамках наших существующих отделов, это все равно служение пастырское, он говорил о важности личного участия и личного отношения к людям. Отношения с общественными организациями, он говорил, что для нас это, прежде всего, отношение с людьми, которые эти организации представляют, которые там находятся. Поэтому призывал не к бумажному обмену только или электронному, как сейчас более принято, а к непосредственному взаимодействию и участию в делах общественных организаций, которые общественными делами занимаются.

А. Пичугин

— Здесь говорится, что отец Димитрий в прошлом актер, из актерской семьи, среды, занимается катехизацией своих бывших коллег.

В. Легойда

— Да. Если не ошибаюсь, по первому образованию он режиссер, он действительно очень хорошо знает творческую среду и очень успешно с ними взаимодействует.

Л. Горская

— Давайте вернемся к цитате, которая у нас прозвучала в начале программы. О том, что будущее определяется не курсом валют, а в школах. Потому что мне кажется, мы эту тему не раскрыли, а она кажется очень актуальной.

В. Легойда

— Давайте раскроем.

А. Пичугин

— Ведь курсом валют, мне кажется, наше будущее определяется не в последнюю очередь.

В. Легойда

— Если вы привыкли жить таким образом, то наверное. Тут, я думаю, очень много людей в нашей стране жизнь которых не так сильно, по крайней мере, не напрямую связана с курсом валют и которые с валютой и с необходимостью что-либо покупать, продавать (я имею в виду валюту на рубли, рубли на валюту) особо не сталкиваются.

А. Пичугин

— Но это на ценах продуктовых тоже отражается.

В. Легойда

— Да. Я вообще не собираюсь говорить о том, что у нас всё хорошо, выполнять какую-то не свойственную мне функцию и ненужную, говорить, что все хорошо, и делать вид, что я не вижу, что происходит в тех же магазинах. Я хотел сказать, что это какие-то вещи, которые будут на нас влиять и меняться в ту или другую сторону. Надеюсь, что в лучшую, надеемся, в краткосрочной перспективе. Я говорил о том, что, как говорят, на длину, в какой-то перспективе серьезной, и это, конечно, определяться будет в наших школах, чему учат детей, чему, может быть, даже важней, учатся, научаются, какими они выходят из этой школы или же проживают эту школу каким образом. И я здесь не устану повторять о том, что, конечно, это очень-очень проблемная сфера для нас. Мне кажется, что там есть целая совокупность факторов, как принято говорить, объективных. То есть какие-то вещи не сделаны, потому что их по ряду причин невозможно сделать, а какие-то, что-то не делается из того, что делаться могло бы. Я много раз это говорил, не будучи противником системы тестовой и ЕГЭ как такового, я считаю, что сведение всего к ЕГЭ под лозунгом борьбы с коррупцией в вузах, оно отчасти решило проблему вузовской коррупции…

Л. Горская

— Решает.

В. Легойда

— Решило. Большинство вузов принимает по результатам ЕГЭ, поэтому там нет предмета коррупции. Другое дело, что оно сделало с процессом подготовки школьников. Когда человек, начиная уж точно с 8 класса, с 9, готовится к ГИА, экзамен первый девятиклассный, а потом к ЕГЭ — это ведь определенный тип подготовки, это определенные навыки, которые вырабатываются у человека и, соответственно, атрофируются многие другие навыки, умения, даже если они были. А потом на это все накладывается, или это все накладывается на серьезные изменения, происходящие в информационно-технологической среде. И когда подрастающее поколение с детства общается с тем, что называется замечательным словом гаджет, у них же складываются другие способы получения информации, другая манера ориентации в пространстве информации, включаются другие механизмы запоминания, что запоминается, как запоминается… Поисковые системы совершили революцию. Если мы раньше говорили, человек с высшим образованием тот, кто знает, где найти. Создание Интернета и поисковика этой системе бросило очень серьезный вызов, потому что, обладая минимальным набором, понимающий поисковую историю, может все найти без особых затруднений. Хотя тут уже включается фактор, как отфильтровать из полученной информации ценную. Человек образованный должен понимать, какого качества информация к нему пришла хотя бы по косвенным признакам. Это как раньше, ты книгу берешь, дело не только в названии, есть ли научный редактор, кто автор, такой стандартный набор порядка 10 пунктов.

Л. Горская

— Но сейчас даже спецкурсы появились в вузах, посвященные тому, как правильно атрибутировать и проанализировать информацию в Интернете.

В. Легойда

— Да, это неизбежно. Меня, знаете, что смущает. У нас как-то долгое время говорили, я об этом тоже говорил, в общем-то, это справедливо было, что когда вузы вынуждены выживать, вузовская тема, они проводили наборы, когда появилось платное образование, не очень соотнося количество будущих специалистов с потребностью рынка. Это, конечно, не очень хорошо, потому что важно понимать, вы по стране готовите столько юристов, а найдут ли через пять лет, как это было еще до перехода 4 + 2, найдут ли такое количество юристов себе работу? А востребованы ли они будут? Но меня другое беспокоит, о чем практически не говорят, вообще образование нельзя сводить, об этом часто говорим, Святейший Патриарх говорил, нельзя оценивать результаты образования только факторами экономическими или социальными. Образованный человек от необразованного отличается просто иным видением мира. И это то, что, может быть, нельзя посчитать, но это то, что называется таким замечательным словом культура. Образованный человек как включенный и способный воспринимать это мировое культурное наследие и творить новое. И это, конечно, очень важно. Когда студент всерьез задумываются на вопросом, студенты гуманитарного вуза на втором курсе, всерьез задумываются над вопросом, кто такой Данте и не может ничего на этот вопрос ответить, на мой взгляд, это катастрофическая ситуация.

А. Пичугин

— Вы сказали: всерьез задумывается…

В. Легойда

— Я иронизирую в том смысле, что он долго думает, а потом говорит: «Нет, не знаю».

А. Пичугин

— При ответе вам?

В. Легойда

— Да.

Л. Горская

— Это значит, что он не ходил на лекции?

В. Легойда

— Нет, это значит — катастрофа. Понимаете, есть понятие «фоновые знания». Условно говоря, есть знания, которые человек получает в школе, в институте, есть знания, которые получают из всего, начиная с того, что он видит на рекламных щитах, заканчивая тем, корешки каких книг, если они имеются у него дома, он проходя мимо прочитывает. Или телевизор, прочее. Это значит не только то, что он не ходил на лекции или спал на них, это само собой, это значит, что в фоновых знаниях человека, учащегося на втором курсе гуманитарного вуза, такое слово как «Данте» отсутствует.

А. Пичугин

— Вы знаете, Владимир Романович, я тут столкнулся с тем, что студенты крупнейшего в стране гуманитарного вуза, РГГУ, отделение русской филологии филфака, не знают, что такое Евангелие.

Л. Горская

— В каком смысле не знают?

А. Пичугин

— В прямом, ни слова, ни книги.

Л. Горская

— Мне кажется, это фантастика.

А. Пичугин

— Нет.

В. Легойда

— Я думаю, что нет. Это не беда конкретных вузов, я просил бы не обижаться никого, кто самоотверженно трудится в учебных заведениях, но да, действительно, это какая-то совсем другая история. Понятно, что фоновые знания всегда меняются, они поколенчески меняются. Но должно быть что-то…

Л. Горская

— Поэт Григорий Кружков, один из талантливейших переводчиков английской поэзии, в том числе поэзии нонсенса, которую перевести трудно. Он в одном из интервью сказал такую вещь: «Если бы он родился где-то на Остоженке или Якиманке, то у него бы в детстве, так или иначе, оказались бы среди знакомых гуманитарии, и он увидел бы те самые корешки на полках, о которых вы, Владимир Романович, говорили, и он бы знал о существовании… имел фоновые, базовые знания». Но его детство прошло иначе. Тем не менее, это не помешало ему стать тем, кем он является — выдающимся переводчиком английской поэзии.

В. Легойда

— Вы правы, но вы же говорите, простите, о штучном…

Л. Горская

— Я защищаю вашего студента, который всерьез задумался над тем, кто такой Данте.

В. Легойда

— А я не готов его защищать. Я готов его защищать только в том смысле, что мне его жаль искренне. Но, понимаете, в чем дело, его очень сложно сравнить с тем переводчиком, про которого вы поведали.

Тут же вопрос еще в том, что нет мотивации у людей, у человека мотивация, он мог вырасти в подворотне. Давайте вспомним литературу, например, Мартин Иден. Моряк, который становится выдающимся писателем. Потому что была мотивация. А сейчас как в моем любимом анекдоте:

— Почему он не худеет?

— Нет мотивации.

Я его всегда его рассказываю студентам, отвечая на вопрос: «А вы можете научить нас писать?» Я говорю: «При одном условии, что вы будете этого хотеть». Понимаете, действительно вы правы, фоновые знания не определяют, но мы-то сейчас говорим не об отдельных гениях, путь которых тернист, извилист и разнообразен, а мы говорим об общей массе. Условно говоря, наше поколение, когда слышит 41-45 будут думать, скорее всего, о годах начала и окончания Великой отечественной войне. Я думаю, что подростки будут думать о размере обуви, еще о чем-нибудь. Тут с одной стороны, ничего не сделаешь, но, с другой стороны, общая фоновая история, она ведет к определенному культурному насыщению человека.

А. Пичугин

— Мне с одной стороны хочется сильно вам возразить, что не может быть, что 41 и 45, а с другой стороны я сразу свой пример про Евангелие и студентов вспоминаю.

В. Легойда

— В самом этом примере еще нет никакой катастрофы. Но общая тенденция к облегчению, оглуплению, она ведь очевидна совершенно. В наших фоновых знаниях было много пафоса. Вспомним, что относилось к фоновым знаниям советского человека — надписи на заборах. Я имею в виду не те надписи, о которых не принято говорить в приличном месте, в эфире, а «Народ и партия едины». Там было много пафоса, лжи, лицемерия. Но в современных фоновых знаниях, вся эта реклама, там же много глупости, греха и соблазна. Вот о чем я говорил.

А. Пичугин

— Вот тут я бы возразил, потому что я сразу вспоминаю Пелевина и Generation «П» это, правда, было начало 90-х и там рекламой занимались другие люди.

В. Легойда

— Я имею в виду все эти «Ты этого достойна» и так далее. Это вдалбливается же. Любой рекламщик знает и любой маркетолог знает, что рекламщик должен понимать, что он рекламирует, и это не товар, это философия товара. Люди, которые рекламируют, допустим, косметику, духи, они продают красоту, ну как они считают, такова философия. Это все позиционируется в определенных категориях, но эксплуатируется, понятно, человеческие эмоции, чувства и страсти. Как правило, чувства низменные.

А. Пичугин

— Владимир Легойда в гостях у радио «Вера». У нас в руках с Лизаветой по свежему номеру «Фомы», за февраль. Обложка традиционно…

Л. Горская

— Традиционно талантливая.

А. Пичугин

— Фотография надкусанного яблока с надписью «Вещдок № 1» и надпись «ВИНОВНЫ!». Правда ли, что за грехи Бог выносит нам смертный приговор? Мне кажется, довольно традиционный вопрос, который ставит журнал «Фома» и в течение номера отвечает.

В. Легойда

— И как всегда, очень интересно на него отвечает. Нескромно сказал он.

Л. Горская

— Я сказала бы, что это, скорее, традиционный вопрос, который задают сами себе люди, а журнал «Фома» пытается на него ответить.

В. Легойда

— Люди задают журналу «Фома», а журнал «Фома» в очередной раз с блеском на него отвечает.

А. Пичугин

— Хорошо. Вопрос задан. Правда ли, что за грехи Бог выносит нам смертный приговор?

В. Легойда

— А вот надо прочитать материалы.

А. Пичугин

— Я понимаю.

В. Легойда

— Конечно. В линейной такой схеме короткого ответа на короткий вопрос ответ — нет. Не приговор Бог выносит, но, конечно, тут есть о чем поговорить.

А. Пичугин

— Распространенное мнение у большинства людей: я сделал что-то хорошее, Богу это понравилось, он погладил меня по голове, я сделал что-то плохое, все, меня отправили в ад, я там навсегда. Это же…

В. Легойда

— Это традиционно далекое от подлинного христианского отношения человека с Богом представление. То есть здесь в любом случае, недаром Евангелие, та книга, как мы с вами сегодня выяснили, которую не знают некоторые студенты, она вообще говорит об отношениях Бога и человека как об отношения Отца и детей. И хотя в отношениях отцов с детьми бывают разные ситуации, бывают наказания и прочее, но там доминирует любовь. Главным чувством, доминирующим, определяющим является любовь. Из этого мы исходим, в том числе и в этом номере, когда мы отвечаем на этот вопрос.

А. Пичугин

— А что, получается, что ложное представление о христианстве предполагает у большинства людей, которые даже причисляют себя к Православию, ну хотя бы по факту крещения, уже на протяжении многих лет слышим мы эту потрясающую статистику про 80% православных людей, хотя бы по тому, что они крещены, но с другой стороны получается, что по представлению люди не являются ни православными, ни христианами… Просто потому, что представления их о вере, о взаимоотношениях человека и Бога, они абсолютно не христианские.

В. Легойда

— Вы знаете, мы с вами уже неоднократно говорили о полезности останавливаться в шаге от обобщений. Поэтому ответить на ваш вопрос «у большинства ложное», я положительно не готов. Просто потому, что это обобщение, которое слишком… Слишком ответственно я к этому подхожу, чтобы его сделать. Другое дело, что у людей разные представления, часто они далеки от собственно христианских в том или ином вопросе. Нередко это люди православные, но, кстати сказать, не только те, кто не знают… Я недавно в Фейсбуке… Другой аспект вам этой темы расскажу. Я в день рождения Владимира Семеновича Высоцкого опубликовал видео его песни и написал что-то такое: «Владимир Семенович, спасибо, с днем рождения». И кто-то, видимо, очень православный написал мне: «Он в аду, какой смысл этих поздравлений». Если человек считает, что он знает точно, кто в аду, а кто нет, то, на мой взгляд, его представления о христианстве максимально далеки, в том числе от православной догматики. Потому что брать на себя функцию Господа и решать, кого Господь отправил в ад. И вообще возникает вопрос, каковы у этого человека представления об аде. Видимо, представления, сходные с теми, которые фигурировали в позднесоветское время в газете «Комсомольская правда», в которой было сказано, что пробурили землю на 14 километров, микрофон зафиксировал крики и скрежет зубовный, вот он ад, найден. Такая была сенсация.

Л. Горская

— Опять же не судите.

В. Легойда

— Ну если… да, это совсем другая история.

А. Пичугин

— Здесь можем…

В. Легойда

— На этой оптимистической ноте.

А. Пичугин

— Поставить многоточие. Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ в программе «Светлый вечер», как всегда по пятницам, был сегодня в студии радио «Вера».

Лиза Горская…

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Спасибо большое. И всего доброго. До встречи.

В. Легойда

— Спасибо.